Россия и Иран перед лицом вызовов новой эпохи

Сергей Михеев
Директор Института каспийского сотрудничества
Статья для сборника «Россия и Иран на Ближнем Востоке»
Август 2017

Вопрос взаимоотношений России и Ирана, когда-то рассматривавшийся в основном в двустороннем и региональном аспекте, сегодня приобретает всё более масштабное и глубокое значение. Тема отношений двух стран становится неотъемлемым фактором внешней политики целых регионов. А на мой взгляд, уже влияет и на глобальную расстановку сил. Эта проблематика активно обсуждается не только в иранском и российском политическом и экспертном сообществе, но и далеко за их пределами.

Однако судьба наших отношений в первую очередь будет зависеть именно от того, как мы сами — россияне и иранцы — будем смотреть друг на друга и оценивать перспективы нашего сотрудничества.

На мой взгляд, сотрудничество России и Ирана на наступившем историческом этапе объективно имеет гораздо больше доводов «за», чем «против». Но, чтобы понять это, необходимо немного подняться над сиюминутной конъюнктурой и оценить отношения двух стран в разрезе более долгосрочных тенденций мировой политики и культуры. Ниже я попытаюсь это сделать, как говорится, в первом приближении, крупными мазками общей схемы.

Геополитика

Начнём с самого очевидного. С того, о чём в наше время больше всего любят рассуждать эксперты и те, кто политикой просто интересуется — с того, что сейчас принято называть «геополитикой». Можно долго рассуждать по поводу того, в каком состоянии сейчас находятся США и возглавляемый ими коллективный Запад — высшей стадии расцвета или начала заката. Одно неоспоримо — США на сегодня являются наиболее мощной державой мира, ставящей перед собой задачу сохранения и развития в 21-м веке своего глобального доминирования всеми доступными им средствами и во всех сферах жизни — от военной до культурной и даже религиозной. Причём эта задача является главной задачей их внешней политики. Всё остальное лишь средства её достижения. Американский правящий класс заявляет об этом прямо и без лишних сантиментов. И он не склонен демонстрировать особую гибкость, если смотреть на этот процесс в историческом масштабе. В этом контексте любые региональные блоки или ситуативные соглашения рассматриваются Западом как «правильные» или «неправильные» только с точки зрения обеспечения упомянутой главной задачи — прямого или косвенного господства над этим миром.

Эта система взглядов в идеологическом плане подкрепляется теорией некой миссии Запада по «демократизации» всей планеты. И эта миссия в глазах западного общества призвана оправдать любые действия США и их союзников, даже, если безнравственность и подлость этих действий совершенно очевидна. Жёстко действует старый принцип — «цель оправдывает средства». И практика показывает, что Запад не намерен ни с кем вступать в «научные споры» по этому поводу. Могущество Запада, особенно опьянившее его после распада СССР и советского блока, породило у него чувство безнаказанности и вседозволенности.

Особенно это касается США, которые полностью убеждены в том, что им не угрожает ничего серьёзного на их мировом острове. Решение всех сложных проблем можно вынести далеко за пределы североамериканского континента, где американцы могут творить всё, что захотят с минимальными потерями. А все издержки и проблемы лягут на плечи тех, кого в Америке даже не очень принято считать людьми. Для большинства американских обывателей, экспертов и даже политиков то, что происходит где-нибудь за тысячи километров от их дома примерно так же нереально, как и сюжет какого-нибудь голливудского фильма про инопланетян. При этом, глобальная долларовая экономика позволяет им не стеснять себя в средствах на проведение такой политики. Когда все мы вынуждены зарабатывать валюту, американцы могут просто рисовать зелёные бумажки в необходимом количестве. И в этом диагнозе нет никакой американофобии. Это просто констатация фактов и ежедневной практики западной политики, которую мы можем наблюдать своими глазами каждый день.

Прогнозы, как известно, дело неблагодарное. Но в данном случае можно с большой долей уверенности предсказать, что в обозримой исторической перспективе в этой политике Запада ничего не поменяется. США и их союзники будут оказывать давление самого разного рода на всех, кто не укладывается в выполнение их задачи поддержания глобального доминирования. Способы будут варьироваться — от культурной экспансии и экомического давления, до организации переворотов и прямых военных ударов — но смысл будет оставаться тем же. У кого-то есть аргументированные сомнения в таком прогнозе?

Если и есть, то я их не слышал, так как даже сами американцы с разной степенью откровенности говорят именно об этом. Вопрос только в том какой ставится знак перед этим утверждением — «плюс» или «минус». Каждый новый американский президент обещает всему миру, что теперь «всё будет по-другому». И каждый раз уже много лет повторяется всё одно и то же. При этом, американцы в этом не оригинальны — это в целом историческая традиция Запада. По крайней мере, Россия с этой порочной традицией знакома слишком хорошо. Иллюзии и самообман в этом вопросе чреваты не просто большими проблемами, а балансированием на грани жизни и смерти.

И даже сам Запад стал своеобразным заложником этой модели и её неизбежной конфликтности. Ведь для того, чтобы обеспечивать и постоянно подтверждать лидерство необходимо всё время демонстрировать не просто успех, а превосходство силы. Формат современного западного лидерства неизбежно порождает рост напряжённости. Надо всё время наказывать непокорных. Причём так, чтобы это видел весь мир. А там, где это не получается сделать напрямую, надо сталкивать разные государства лбами, поддерживать внутреннюю нестабильность, применять экономические санкции, добиваться смены политических режимов. Таким образом, идеология миссии и глобального лидерства всё время будет подталкивать сам Запад к порождению конфликтов. Особенно на фоне роста влияния альтернативных центров силы.

Вряд ли стоит обманывать себя внешне миролюбивыми заявлениями некоторых западных лидеров, которые иногда можно слышать по этому поводу. Практика их действий, к сожалению, говорит об обратном — суть их политики не меняется в зависимости от риторики.

На мой взгляд, после распада советского блока Запад имел уникальный исторический шанс создать некую принципиально новую модель лидерства, предложив миру, что-то более гармоничное, действительно отвечающее интересам всех стран и народов, нежели хорошо всем известный принцип «разделяй и властвуй». Конечно, это очень сложная задача, но Запад мог хотя бы попробовать её решить. Вместо этого мы увидели тупую экспансию везде, где это стало возможно после распада СССР, сопровождаемую военными авантюрами и возрастанием хаоса в целом ряде регионов. Да, это прикрывалось разговорами о «новом мировом порядке», о «демократических ценностях» и прочее. Но по сути своей это была плохо замаскированная агрессия западного мира и больше ничего. Одним из результатов такого подхода стала и очередная дестабилизация на Ближнем Востоке.

Пока нет никаких оснований считать, что США и их союзники собираются что-то серьёзно менять в таком подходе. Очень может быть, что когда-нибудь всё это закончится для Запада плохо. Но пока необходимо признать — мы живём в историческую эпоху, главным фактором которой является именно глобальное доминирование Запада и его борьба за продолжение и усиление этого доминирования. Не считаться с этим невозможно.

Лично я не вижу признаков того, что это может как-то внезапно и быстро кончиться. Хотя, конечно, всё в руках Господа! Но пока не видно тех стимулов, которые заставили бы Запад радикально измениться в ближайшее время. Разговоры о конкуренции внутри самого Запада — например, между США и Евросоюзом — конечно, имеют некоторую фактическую основу. Но делать на это ставку было бы слишком опрометчиво. В первую очередь США добились доминирования именно над своими союзниками. Они давно и надёжно лишили их воли к самостоятельным действиям. Ограничили их суверенитет. Поставили в военно-политическую, а зачастую и в экономическую зависимость. Тенденция к тому, чтобы некоторые союзники США наконец проснулись и обрели истинную самостоятельность, конечно, есть. Но они пока очень слабые и внутренне противоречивые.

В этой ситуации любые страны и силы, пытающиеся отстаивать право на независимые действия, Запад рассматривает в лучшем случае, как потенциальных конкурентов, а в худшем — как вероятных военных противников. Всё зависит от масштаба ресурсов и уровня претензий на самостоятельность. При нынешней парадигме мировоззрения другой логики у Запада и не может быть. И на данном историческом этапе все страны мира вынуждены в той или иной степени это учитывать.

Конечно, можно пытаться маневрировать. И у многих национальных элит, включая российскую, периодически возникают сильные иллюзии по поводу возможности нахождения некоего рабочего компромисса путём лавирования. Особенно сильны такие настроения бывают тогда, когда они подогреваются возможностью заработать на таком компромиссе.

Но очень быстро становится ясно, что так можно решить только некоторые текущие, тактические задачи. Что же касается долгосрочной стратегии, то Запад фактически не оставляет никому выбора и действует по принципу — «кто не с нами, тот против нас». Или вы встраиваетесь в фарватер западной политики, или вам гарантированы проблемы. Новейшая история современной России, например, демонстрирует это со всей очевидностью.

По большому счёту США требуют от всего мира, включая и своих союзников, отказа от суверенитета в пользу американских интересов, пытаясь убедить всех словом и делом в том, что якобы это и является счастьем для всех стран и народов. Весь мир должен жить и работать так, как это кажется правильным американскому правящему классу.

Нравится или нет, но именно фактор Запада сейчас и в обозримом будущем является главным фактором, влияющим на мировой политический процесс. По сути, это одна из основных характеристик нынешней исторической эпохи. Обойти этот фактор, сделать вид, что его нет или попытаться обмануть всех вокруг и самих себя не получится.

Таким образом, главный вопрос — вы согласны подчиниться тем правилам, которые Запад навязывает всему миру? Если да, то вам всего лишь надо отказаться от самих себя и быть такими, какими вам укажут из Вашингтона или Брюсселя. Стать средством для достижения чужих целей и вести себя послушно. Если нет, то вы неизбежно будете искать союзников в этой непростой борьбе за право быть самим собой.

На мой взгляд, в этом долгосрочном историческом процессе Россия и Иран просто обречены быть, если уж не союзниками, то, как минимум, единомышленниками. Конечно, нельзя забывать историю — без прошлого нет будущего. Но бесконечное погружение в детальный разбор обид прошлого и взаимных подозрений объективно будет играть на руку третьим силам. Возможны отклонения, отдельные инциденты и недопонимание. Мудрость может времена отказывать правителям, уступая место суете. Но в конечном итоге сама по себе борьба за право быть суверенными на данном историческом этапе неизбежно будет сближать интересы России и Ирана.

Метафизика

Но быть самим собой это, конечно, не только политический, экономический и военный суверенитет в его буквальном, примитивном понимании. Бесконечно говорить про деньги, оружие, контроль над территорией и властью это одно из любимых занятий всех экспертов. Потому что это гораздо проще, чем ответить на вопрос — а зачем в конечном итоге нужны деньги, оружие и власть? Только затем, чтобы делать новые деньги, производить новое оружие и бесконечно укреплять свою власть? Мне кажется, что представителям таких уже немолодых цивилизаций и культурных традиций, как персидская и российская было бы неуместно давать столь поверхностный ответ на этот вопрос.

На мой взгляд, все эти инструменты нужны для защиты собственной цивилизационной идентичности. Для сохранения своей цивилизации в историческом процессе. Для защиты права на ту политическую и социально-экономическую модель развития, которая более всего подходит для специфики конкретного общества. Для сохранения своей культуры и традиций. Своей системы ценностей и своего понимания добра и зла. В конечном счёте — своей веры.

Рискну начать с веры, так как для меня — православного, русского человека — этот вопрос представляется самым важным, как в моей жизни, так и в истории человечества в целом. Хотя понимаю, что у многих это может вызвать кривую усмешку, но я глубоко убеждён не просто в важности этого вопроса, а в его определяющей роли. Тот, кто не видит этой подоплёки, на мой взгляд, в значительной степени не способен адекватно оценивать не только событий, происходящие вокруг, но даже и свои собственные поступки.

На мой взгляд, мир входит в эру очередного подъёма нового язычества и жестокой борьбы с верой в единого Господа. С одной стороны, в этом нет ничего принципиально нового — эта борьба никогда и не заканчивалась. Но нынешний этап имеет свои особенности, и поднимающаяся волна этого богоборчества будет иметь огромную, возможно, беспрецедентную в истории силу. Старые соблазны приобретают новые формы, а враг, как обычно сильнее всего атакует не столько снаружи, сколько изнутри.

Запад вступает в заключительную фазу добровольного разрушения своей христианской идентичности. Для России западный католицизм и протестантство никогда не были близки и часто несли на нашу землю агрессию под прикрытием религиозной миссии. Но всё же оставались общие корни. Ведь даже русский социализм в значительной степени базировался на православной традиции, несмотря на публичное агрессивное отрицание последней и попытку заменить её новым, квазирелигиозным культом.

Последнее, кстати, произошло под сильнейшим западным влиянием. В некотором смысле это была временная победа Запада над Россией. А последовавший конфликт СССР с Западом в определённой степени был конфликтом неубиваемых православных корней, которые даже западные идеи на российской почве переродили в нечто цивилизационно очень своеобразное и снова неприемлемое для Запада.

Однако сейчас Запад создаёт и продвигает нечто принципиально иное — новый псевдорелигионый культ мирового масштаба, основанный на обожествлении человеческого греха, пороков и страстей. Иногда ещё можно видеть попытки прикрывать это вывеской протестантских сект, уже не имеющих к истинному христианству никакого отношения. Но всё сильнее США и Европа насаждают дискурс, в котором все мировые религии объявляются несостоятельным атавизмом человеческой цивилизации. Фактически скрытая война Запада с Богом уже идёт. Но чем дальше, тем сильнее и ярче она будет переходить в открытые формы, так хорошо знакомые в России по недавнему историческому периоду. Если проанализировать действия Запада с религиозной точки зрения, то нетрудно заметить, что он прямо или косвенно поощряет всё, что разрушает веру в Создателя и препятствует всему, что её утверждает.

Принципиальным отличием от древнего язычества в данном случае является то, что новый культ пока не обладает традиционными по форме религиозными атрибутами. Мы не видим явного пантеона языческих богов, как это было в прошлом. Хотя с подачи западной массовой культуры стали очень модными попытки разного рода искусственных реконструкций некоторых языческих культов древности. Но это в основном баловство для людей с подростковым сознанием. Главное же то, что формируется и культивируется новый пантеон, где требуется именно религиозная вера, а всё чаще и реальные жертвоприношения в пользу других идолов новой эры. Человек не может жить без веры. И когда он не верит в истинного Бога он неизбежно начинает религиозно верить во что-то ещё.

Новое западное язычество предлагает широкий выбор «храмов» нового пантеона. Самый главный — «храм» веры в человеческую свободу, которая на поверку оказывается свободой для человеческого греха. Грех и право на него признаётся абсолютной ценностью, и западная культура всё дальше продвигается по этому пути, оправдывая один за другим всё новые и всё более дикие человеческие пороки. Как и любое язычество новая вера несёт обман — свобода для греха в итоге превращается в рабство и тотальную зависимость человека от своего порока. В жертву предлагается принести уже упомянутую свободу, чистоту души, институт семьи и детства, способность на истинные чувства, благородство, честность и вообще всё, что может помешать человеку реализовывать свой порок. Если этому мешают другие люди, культурные традиции, общественная мораль и прочее, то и этим всем тоже можно пожертвовать ради личной свободы для разнообразных пороков — начиная от сребролюбия и заканчивая сексуальными извращениями. Порок неотступно требует от его носителя распространения на других и легитимации. Нужен сетевой маркетинг греха — «хочешь согрешить — спроси меня как». В итоге устанавливается совершенно дьявольская система ценностей, где хорошо всё то, что помогает человеку реализовать свои порочные устремления, а плохо, всё то, что мешает.

Можно возразить, что пороки и грехи были всегда. Да, были. И есть, и будут. Но вопрос в том, является ли порок приветствуемой обществом моделью поведения. В обществах, созданных на базе мировых религий никогда ранее порок не оправдывался, не превозносился и не провозглашался смыслом жизни. Культ, который сейчас строится Западом в этом смысле уже превзошёл даже многие древние языческие культы и оккультные практики. И никогда ещё человеческая страсть так явно не объявлялась мерилом добра и зла. Новый культ внушает человеку, что он и есть бог. А потому его желание и есть закон и мерило того, что правильно, а что нет.

«Храм» демократии. Демократия западного образца безапелляционно объявлена единственно верной формой организации человеческого общества. Других путей якобы больше нет. Здесь, конечно, тоже не обходится без лжи. Ведь на самом деле Запад не интересует насколько соблюдаются те или иные демократические процедуры. Его интересует, создаётся ли в результате благоприятная среда для реализации западных геополитических интересов. Но об этом нельзя говорить, так как «жрецы» нового культа за это строго наказывают. Жертв у этого культа уже так много, что никто и не берётся их подсчитывать. Ведь достаточно сказать, что идёт «борьба за демократию» и дальше позволено всё — бомбить, убивать, лгать в СМИ, устраивать перевороты, душить экономическими санкциями и прочее. В такую «демократию» можно только религиозно верить, так как минимальный критический анализ вытаскивает наружу всё её неприглядное содержание. Поэтому, часто адепты такой «демократии» оказываются неспособными воспринимать критику в её адрес.

«Храм» веры в «науку», которая якобы уже раскрыла почти все тайны бытия и скоро сделает человечество счастливым и главное — бессмертным. На поверку часто оказывается, что это не имеет к действительности никакого отношения. Напротив, парадокс, но новейшие данные фундаментальной науки всё чаще коррелируют с религиозными постулатами. Фундаментальная наука с трудом догоняет религию. Однако людям внушают веру не столько в науку, в которой подавляющее большинство ничего не понимает, сколько в прикладные технологии и какую-то околонаучную идеологию, обосновывающую атеизм или некий новый оккультизм. Хотя очевидно, что любые технологии могут иметь двоякое действие — и разрушительное, и созидательное — но человечество пытаются убедить в якобы неоспоримой пользе технического прогресса, в очередной раз подменяя понятия добра и зла, истины и лжи на понятия эффективности и неэффективности. Если какой-то прибор делает что-то эффективнее, чем раньше, то это якобы и является доказательством того, что технология несёт благо и является добром.

Хотя сам по себе культ техники как бы призван освободить человека от тяжёлого труда, но на самом деле в перспективе ведёт его к новому виду тотального рабства — полной зависимости от окружающей нас технической среды. И от тех, кто будет управлять этой средой. Это путь к деградации личности, глубинной неполноценности и тотальной несвободы в окружении огромного количества ультрасовременных технических новшеств.

Впрочем, есть у современной науки и откровенно богоборческие направления развития. Например, маниакальные попытки клонировать человека. Мир перенаселён. Всё большее количество людей просто не удаётся прокормить. Экологические системы деградируют под давлением антропогенного фактора. Но учёные непременно хотят научиться клонировать людей. Зачем? Внятного ответа никто не даёт. Что-то лепечут про заменяемые органы и медицину, но в целом стремятся именно к клонированию полноценного человека. Возможно, учёные сами этого не понимают до конца, но, на мой взгляд, речь идёт о прямом вызове Создателю — «мы сами способны создавать людей без помощи Бога и созданной им природы, без души и таким образом мы создадим бессмертных здесь, на этом свете, мы равны Ему, мы выше Его, мы сильнее Его».

Формально отрицая Бога научный мир на самом деле ведёт именно с ним некую заочную полемику и напряжённую борьбу, пытаясь сравняться с плодами Божественного творения и доказать, что человек сам себе бог. Отсюда же и легализация эвтаназии, и сказки про копирование человеческой личности на цифровые носители, и разговоры про «цифровой коммунизм», и опыты по заморозке (крионике), и многое другое. Я бы назвал всё это кривлянием дьявола, старающегося отомстить Богу и доказать свою безраздельную власть над людьми. Но ведь всё больше людей в это верят. Причём, вера эта, постоянно апеллирующая к разуму, на самом деле всё менее опирается на разум и всё более приобретает некий оккультный характер.

Есть и множество других примеров. Я остановился только на самых очевидных. Можно спорить по поводу того, насколько осознанно всё это делается. Но сам факт данной тенденции и её усиления, на мой взгляд, сложно не заметить. А доминирующее положение Запада делает эту тенденцию агрессивно проникающей во все уголки земного шара, во все государства, во все общества. Более того, чем дальше, тем больше принятие этой новой веры становится как бы обязательным условием вступления в клуб «цивилизованных стран». Конечно, процесс этот начался не вчера. Но сейчас он приобретает новые специфические очертания и становится всё более мощным на волне развития новых технологий. В первую очередь информационных.

Однако слишком просто было бы все грехи повесить только на Запад. Отчасти в качестве ответа на давление Запада, но в значительной степени по глубоким и старинным внутренним причинам с другого фланга мы сталкиваемся с атакой ультрарадикалов религиозного толка. Таких, чьим видимым авангардом в последние годы является ИГИЛ. Я не берусь столь же подробно анализировать это явление, так как не считаю себя достаточно осведомлённым для этого. Но мне эта ситуация представляется зеркальным отражением нового западного язычества — внешне радикально отличающимся по форме, но смыкающимся с ним по сути, как это характерно для всех крайностей.

На мой взгляд, в этом радикализме под прикрытием борьбы за истинную веру мы имеем дело с той же тёмной силой, которая порождает и мировоззренческую агрессию Запада. Прикрываясь именем Господа, эти люди фактически отрицают Его, присваивая себе право судить всех и всё от Его имени и по сути себя возводя в ранг полубогов. Если западный человек говорит Богу — «Тебя больше нет, а если Ты и есть, то я докажу, что я сильнее Тебя». То религиозный радикал говорит — «Ты есть, но я сам разберусь за Тебя, так как лучше Тебя знаю, как всё устроить здесь на земле, кого убить, а кому позволить жить дальше, и я сам буду решать какие средства для этого хороши». И в том, и в другом случае человек присваивает себе право быть беспощадным до звериной жестокости к тем, кого не считает себе равными. И в том, и в другом случае фактически речь идёт о хулении Бога, пренебрежении к нему, невероятной собственной гордыне, возвышающейся и над самим Богом, тем самым оскорбляя его, а вовсе не защищая Его имя.

Если Запад фактически разрушает остатки истинного христианства, то ИГИЛ и им подобные наносят невероятный ущерб традиционному исламу, разъедая и извращая его изнутри. Под давлением этих сектантов фактически уже сформирован невероятно негативный образ ислама во всём мире. А самих мусульман массово сводят с ума слишком простыми ответами на очень сложные вопросы, толкая на путь озверения и, тем самым, уводя всё дальше от Бога. А в итоге обе стороны делают одну и ту же работу — всё дальше от Создателя и всё ближе к дьяволу.

Подобно Западу, религиозные экстремисты из ИГИЛ навязывают свои взгляды невероятно агрессивно. Абсолютная неготовность выслушать другую точку зрения. Проявить уважение к ней. Хотя бы на миг допустить собственную неправоту. Подумать о том, что, насаждение правой веры через насилие, обман, страх и кровь не приведёт к благой цели. Более того, оно дискредитирует её в глазах других людей. Это тоже признак обожествления себя — других мнений, кроме моего, быть не может. А тот, кто себе позволит это собственное мнение, горько об этом пожалеет. Он будет или убит, или обращён в позорное рабство. Всё это слишком явные признаки языческого, по смыслу, мировоззрения.

Не возникает других ассоциаций и при виде ужасных расправ ИГИЛовцев над беззащитными людьми. Видео их казней, которые экстремисты с удовольствием распространяют по всему миру, напоминают только одно — языческие жертвоприношения. Море крови, звериная жестокость, низведение человека — которого, между прочим, тоже создал Бог — до положения животного. В конце концов и сами палачи превращаются в зверей на глазах у всего мира. При виде этого возникает мысль, что на самом деле единственным стремлением этих людей является стремление безнаказанно убивать и мучить людей. Но, конечно, во все времена удобнее всего это делать, прикрываясь святыми идеями и именами. Тогда можно немножко успокоить совесть и найти оправдание своим порокам, грехам, страстям. Это ли не служение сатане, которому всегда нужно ещё больше крови? Это ли не новое язычество? Но ведь то же самое по смыслу проповедует и Запад. Просто в другой форме — более комфортной и коммерчески привлекательной — но такой же убийственной по сути.

Радикалы смыкаются с Западом и в неприятии традиционной, национальной культуры, истории, искусства, доходящей порой до ненависти. Запад уничтожает её катком своей массовой культуры, подавляющей и разрушающей всё национальное. Всему человечеству навязывается единый стандарт — все должны одинаково выглядеть, есть одинаковую еду, смотреть одинаковые фильмы, одеваться в одинаковую одежду, слушать одинаковую музыку и в конечном счёте — одинаково думать. ИГИЛ занят тем же самым — он физически уничтожает национальные государства и культурно-историческую традицию. А в конце концов стремится к тому же — заставить всё человечество думать одинаково. Но ведь это Бог создал всех разными. Однако эти люди не признают и не терпят никакой альтернативы ни в чём. Должно быть только так, как они считают правильным.

И в этом ещё один признак их общности. Это как бы два глобалистских проекта, которые некая тёмная сила пытается навязать всему человечеству, заходя с разных сторон. И тот, и другой ставит целью власть над миром. Эта не первая и не последняя попытка. Но на данном историческом этапе у меня лично нет сомнений в их общем метафизическом истоке.

Недаром и на уровне политических технологий ходит много слухов о том, что одно является порождением другого. У меня нет достаточного количества фактов, которые могли бы подтвердить эту версию полностью. Но очевидно то, насколько эти два проекта в нынешней ситуации как бы поддерживают друг друга — дают друг другу повод для активности. Для Запада активность экстремистов стала оправданием для вторжений и вмешательства не только на Ближнем Востоке и в Северной Африке, но и во многих других уголках мира. На вопросе борьбы с международным терроризмом США фактически переделали всю систему международного права и распространили свою юрисдикцию на всю планету.

В свою очередь эта агрессия Запада даёт массу поводов уже для ИГИЛ и их союзников вербовать всё новых сторонников, вести террористическую войну по всему миру, убивать несогласных с ними имамов и мусульманских богословов, уродовать сознание мусульман и разрушать национальные государства. Объективно — они нужны друг другу. И я не думаю, что военные неудачи ИГИЛ в Сирии и Ираке похоронят это движение. Вряд ли. Это очень серьёзная проблема и для ислама, и для всего мира, которая будет расползаться по другим странам и континентам ещё очень долгое время.

Интересно, что фактически сейчас этими двумя силами создаётся иллюзия того, что у всех людей мира якобы есть только два пути. Если вы на стороне прогресса и развития, то вы непременно должны быть вместе с Западом и принять его парадигму мировоззрения. А если вы на стороне религиозных и традиционных ценностей, то нет другого пути, кроме подобного тому, который огнём и кровью прокладывают религиозные экстремисты подобные ИГИЛ и их соратникам.

Но это ложная альтернатива. Именно поиск своей социально-экономической и политической модели, гармонично сочетающей в правильной иерархии религиозные и светские устои с опорой на национальные традиции и культуру, и является главной задачей любой национальной элиты, понимающей борьбу за суверенитет, как борьбу за право на собственную цивилизационную идентичность. За право на свою модель справедливости, свою культуру, свою историю и свою веру. И именно поэтому те страны, которые дерзают на такие поиски так ненавистны и США, и их антиподам из рядов экстремистов всех мастей.

Конечно, я не собираюсь ставить знак равенства в этом контексте между Ираном и Россией. У нас разные исторические судьбы, разные культурно-религиозные традиции и разные взгляды на мир. Иногда слишком разные. Мы неоднократно сталкивались друг с другом. И есть много других факторов, влияющих сегодня как на события в мире, так и на отношения наших двух стран. Я схематично выделил лишь то, что лично мне кажется самым главным.

Однако мы верим в единого Бога. И описанные выше проблемы являются сверхактуальными для наших цивилизаций, даже, если кто-то этого не хочет понимать. Для кого-то это пустые слова. Кто-то обязательно будет критиковать мои мысли как с религиозных, так и со светских позиций. Но я убеждён, что это важнее многого другого в этом суетном мире. Особенно на современном этапе его развития. Уверен, что и дальше именно вокруг этого вопроса будут определяться судьбы мира. И на самом деле по целому ряду причин обе наши традиции являются глубоко религиозными по сути. Даже если их конкретные носители этого и не осознают. Именно эта религиозность и заставляла нас в разные периоды истории искать свои дороги для развития и отстаивать право своей цивилизации на особый путь.

И именно в этом я вижу скрытую причину нынешнего сближения Ирана и России, а не только в политической конъюнктуре, о которой больше всего говорят в СМИ. Именно поэтому наши народы инстинктивно не могут принять того нового языческого порядка, который с разных сторон пытаются нам навязать. Хотя нельзя не замечать и внутренней борьбы с самими собой. Она тоже неизбежна — того, кого уже много веков не удаётся взять в лоб, силой, недоброжелатели будут разлагать изнутри.

Поэтому у нас вдруг оказались общие враги. Ведь для верующего человека в этой жизни нет ничего случайного. Поэтому недруги так не приемлют наших попыток найти здравую альтернативу радикальным крайностям, к которым нас пытается склонить этот мир. Ведь они утверждают свою монополию на истину. И наши успехи на своём пути воспринимаются ими как угроза этой монополии не только в прикладном смысле, но и в смысле концептуальном, мировоззренческом, религиозном по своей сути. Как возможный пример срединного пути для других. Конечно, это не может не возбуждать их враждебности.

У нас не один общий путь — не надо льстить и обманывать друг друга. Но наши пути и не противоположны друг другу. Мы не пытаемся переделать друг друга. Навязать друг другу свой образ жизни и образ мысли. Во многих ключевых вопросах мы придерживаемся общих ценностей. Мы не вмешиваемся во внутренние дела друг друга и не имеем планов агрессии. Мы соседи, а говорят, что соседи от Бога. Мы имеем много общих интересов. И, к сожалению, общих врагов. Неужели всё это случайно? Неужели всё это можно не замечать, бесконечно копаясь в исторических обидах и повседневной суете? Я так не думаю. Мне кажется, что, если мы будем продолжать так делать, то окажемся в долгу перед будущими поколениями наших народов и невольно поможем нашим общим недругам. Новая эпоха, новые вызовы, новые возможности требуют от нас и новых взглядов друг на друга, на мир в целом и на наше место в этом мире.